— Прежде всего, Александр Павлович, разделяете ли вы точку зрения Сигизмунда Кржижановского, высказанную в цитате, которая вынесена на четвёртую страницу обложки книги – о том, что московская литература, хотя бы в доэлектронную её эпоху – «карандашная» (в отличие от петербургской «перьевой»)?

Источник: 35390 Москва: штемпель или текст?

Акакий Акакиевич – герой центростремительного «перьевого» упорядочения, тогда как авторам, отдавшимся Москве, не остается ничего, как только успевать делать карандашные заметки на полях Москвы как текста.

Источник: 35390 Москва: штемпель или текст?

— А крымская литература – хорошо знакомая Вам как крымчанину и как исследователю – «карандашная» или «перьевая»?

Источник: 35390 Москва: штемпель или текст?

Я рискнул, в продолжение, разделения на литературу «перьевую» и «карандашную», провести такую параллель: петербургский текст – это «линейный», как проспекты самого города, продуктивный текст-удовольствие, «ноев ковчег» текста на краю бездны, пространственной границы, в процессе (само)чтения не ставящий под вопрос само текстуальное наличие.

Источник: 35390 Москва: штемпель или текст?